Летом 1997 года — я тогда занимал пост генерального директора министерства главы правительства – Нетаниягу поручил мне спланировать его азиатское турне. Это было первое правительство Нетаниягу и его первые визиты в страны Азии. Я организовал совещание, в котором приняли участие представители министерства иностранных дел и Совета национальной безопасности. По поводу двух стран, куда были намечены визиты в ходе турне — Японии и Южной Кореи – представители министерства главы правительства, МИДа и Совета национальной безопасности очень быстро пришли к консенсусу. А по поводу Центрально-Азиатского и Кавказского регионов на совещании возникла горячая дискуссия, в частности, по вопросу целесообразности посещения Азербайджана.
Выслушав доклады МИДа и Совбеза, оценив эрудированность их сотрудников и подытожив их аргументацию, я высказал свою точку зрения: у Израиля есть единственный реальный союзник в Центрально-Азиатском регионе и на Кавказе – это Азербайджан.
На всем протяжении его истории в Азербайджане никогда не было антисемитизма, не было погромов и гонений на евреев. Евреи всегда чувствовали себя здесь спокойно и в безопасности. Это касается не только горских евреев, но и ашкеназов, которые начали селиться в Азербайджане с начала 19-го века.
Рассматривая потенциал стратегического сотрудничества между Израилем и Азербайджаном с долгосрочной точки зрения, стабильности и общности интересов, я высказал уверенность, что никакой альтернативы Азербайджану нет.
Все участники совещания приняли мою точку зрения и согласились с моим мнением.
И таким образом, в августе 1997 года израильская делегация во главе с премьер-министром впервые оказалась в Баку.
Мы приземлились около 7 часов вечера. Встреча с президентом Азербайджана должна была пройти в его резиденции в Баку, но Гейдар Алиев предложил перенести её в резиденцию на Каспийском море. Он сказал: «Выпьем по чашке кофе, посмотрите на закат и вернетесь в аэропорт». «Чашка кофе» оказалась очень вместительной, потому что мы посмотрели не только закат на Каспийском море, но и рассвет, и наша встреча закончилась около 8 утра следующего дня. И причиной такой ее длительности были необыкновенный шарм Гейдара Алиевича, его эрудиция и глубокое понимание всего происходящего и в региональной, и в мировой политике.
На различных этапах моей политической карьеры мне довелось встречаться и с президентом США, и с Папой Римским, и с канцлером Германии, и с многими другими знаковыми фигурами в мировой политике. Никто не производил такого впечатления с первой минуты знакомства, как Гейдар Алиев. Его обаяние, манера говорить, какой-то особый аристократизм, и в то же время простота в общении производили настолько сильное впечатление, что порой казалось – он обладает талантом гипнотического воздействия на собеседника.
В той долгой ночной беседе, в которой также принимал участие тогдашний советник Нетаниягу Узи Арад, мы были поражены аналитическими способностями Гейдара Алиева, его умением смотреть вперед.
Когда беседа закончилась, и мы вышли, я спросил Узи Арада о его впечатлении. Он ответил кратко: «Мощный лидер».
С тех пор прошло почти 26 лет. Тем не менее, эта встреча с Гейдаром Алиевичем врезалась в память намного чётче, чем все другие многочисленные встречи в верхах, в которых мне довелось участвовать в качестве и главы МИДа, и министра обороны, и министра финансов.
На той памятной встрече был заложен фундамент израильско-азербайджанских двусторонних отношений, которые потом продолжали бурно развиваться при активном содействии и поддержке уже нынешнего президента Азербайджана Ильхама Алиева, сына и преемника Гейдара Алиевича.
Я горжусь тем, что мне выпала честь встретиться с незаурядным лидером Гейдаром Алиевичем Алиевым и стоять у истоков установления дружеских двусторонних отношений между нашими странами
